НЕКРОЛОГ

10 марта 2011 г. закончил подвиг земной жизни частый гость нашего храма

Протоирей Василий Швец.

Воспоминания об о. Василие присылайте по адресу:

Некролог в ЖМП читайте по адресу: 

https://www.jmp.ru/archiv/2011_08.pdf

ПРОТОИЕРЕЙ ВАСИЛИЙ ФЕДОСЕЕВИЧ ШВЕЦ

(1913 – 2011 гг.)

10 марта 2011 г. закончил подвиг земной жизни один из старейших священников нашей Церкви заштатный клирик Псковской епархии протоирей Василий Федосеевич Швец. Он прожил 98 лет, его жизнь началась в дореволюционной России, детство пришлось на время Гражданской войны, в молодости он пережил раскулачивание, воевал на фронтах Великой Отечественной войны.  Он долго увлекался светской жизнью, поздно откликнулся на Божие призвание, но Господь дал ему послужить долгие годы с горячей ревностью. Священный сан принял в 50 лет и 48 лет прослужил у престола, претерпев все тяготы хрущевских гонений. После 1990 г., выйдя за штат, много лет занимался активной миссионерской деятельностью как духовник паломнических групп в поездках к святыням Православия по всему миру.

Господь наделил его даром апостольской проповеди, поэтому великое множество людей направил он на путь духовной жизни, помог обрести веру, надежду, любовь. Многие из духовных чад относились к нему как к благодатному старцу. И это не субъективное мнение,– имеется немало свидетельств благодатной помощи людям в тяжелейших духовных, душевных и телесных недугах по молитвам отца Василия.

Отец Василий любил вспоминать о своей жизни, его рассказы сохранились во многих записях, так что появление жизнеописания батюшки – вопрос недолгого времени. А пока кратко изложим главные вехи его жизненного пути.

Родился он 24 февраля / 9 марта 1913 г. в селе Ставницы Летичевскрго района Хмельницкой области в семье благочестивых крестьян. В тот год на 24 февраля пришлось Прощенное воскресенье, поэтому отец Василий традиционно отмечал свой день рождения не 9 марта, а в Прощенное воскресенье. Родители Василия – Феодосий Кондратьевич (1881–1929) и Агафья Никитична (1883–1963) были крестьянами. Первые три ребенка Агафьи Никитичны умерли в младенчестве. Она много плакала, молилась. Каждый год ходила пешком в Киев и дважды – в Почаев. Дома постоянно читала жития святых и другую духовную литературу. С будущим о. Василием во чреве сходила в Почаев, а на обратном пути несла в руках икону свт. Николая. Родился Василий богатырем, более 6 кг. весом. Кроме него в семье было еще трое детей: Ирина (1903 г. р.), Пелагия (1907 г. р.) и Трофим (1910 г. р.).

Дед Василия – Кондратий Швец был чтецом в церкви, очень благочестивый, имел большую духовную библиотеку. Дед по матери (Никита Шумило) 25 лет служил в армии, в 1812 г. брал Париж. 26 лет был старшиной волости, включавшей 22 села, знал всех вдов, сирот, насколько у них хватит хлеба зимой. Особенно любил детей,– дарил им конфеты, свистульки, был очень добрым и сильным. Имел большие рыбные ловли, разводил рыб в прудах. Был также хорошим мастеровым – кузнецом и плотником.

Отец был старостой храма, отличался силой и здоровьем, но умер не старым – во время пожара надорвался, когда срывал ворота горящего амбара. Отец больше занимался со старшим сыном, а младший Василий был любимцем матери, постоянно помогал ей в работах по огороду и в торговле на рынке. Однажды во время пожара его забыли в горящем доме. В последний момент отец вынес его на руках сквозь огонь. Говорили в семье на украинском языке.

Агафья Никитична была очень ревностной к молитве, к церкви, состояла в сестричестве при храме, пекла просфоры, катала свечи, убирала в храме, занималась благотворительностью по благословению священника. Во время раскулачивания Агафья Никитична убежала ночью через окно, переплыла Буг, прошла пешком около 100 км., села на поезд и уехала на Белое море, потом жила в Ленинграде.

Друзей у Василия в детстве не было, он много работал по хозяйству, очень уставал, на улицу гулять не ходил. Сам он был атлетического телосложения, обладал огромной силой, в 12 лет выучился на кузнеца, быстро научился ковать косы, серпы, ножи, подковывать лошадей. Хотел он основать свою кузницу, но семья попала под раскулачивание и все планы были нарушены. Память у него была прекрасная, легко считал в уме, запоминал различные тексты, но науками заниматься было неинтересно. Василия больше привлекали театр, цирк. Однажды его поразили бродячие акробаты-клоуны, после чего он сам стал тайно от всех заниматься акробатикой.

С детства был очень молчаливым и воздержанным. Когда его посылали на дерево рвать вишню, он не съедал ни одной, пока не нарвет норму (1 или 3 ведра), а потом залезал на дерево и наедался сам вволю.

В 1929 г. умер отец, и Василий отправился в Донбасс, работал на Кондратьевской шахте и учился в вечерней школе рабочей молодежи. Приехавшая навестить его мать, увидела, как шахтеры с черными лицами поднимаются из шахты, и даже не узнала сына. Она запретила Василию работать в шахте, и он поступил в техникум по специальности горячая обработка металла в шахтерском поселке неподалеку от Луганска. Из техникума его исключили: выяснилось, что он происходит из семьи кулаков; кроме того, обнаружилось, что Василий в документах прибавил себе два года, чтобы разрешили работать в шахте. В январе 1931 г. из Донбасса он приехал к маме и поступил в Выгозерское пароходство матросом-артельщиком. Один сезон на Белом море ходил матросом в геодезической экспедиции по островам, где они определяли точные координаты (было ему тогда 18 лет). Ездил на Черноморский флот, но не смог устроиться.

В 1932 г. Василий Федосеевич окончил вечернюю школу рабочей молодежи и по его словам полтора года учился в артиллерийском училище. При медицинском обследовании у него обнаружили врожденный порок сердца. Кроме того, в это же время проверяющие инстанции выяснили его «кулацкое» происхождение. После этого курсанта Василия Швеца отчислили из училища формально по здоровью, а на деле – за непролетарское происхождение.

Затем он поступил в строительство № 202 ЛВО, где работал по 1936 г. экспедитором по снабжению и заведующим кузнечно-слесарной мастерской.

С 1936 г. по январь 1938 г. Василий Федосеевич служил в Красной Армии в городе Сланцы Ленинградской области. Служил он интендантом, обнаружив на этом поприще великолепные способности: он мог договориться с любым человеком, мог достать все необходимое для воинской части. Здесь он продолжал свое любимое занятие: много выступал на сцене с клоунадой и акробатикой, знал на память десятки стихов русских поэтов, множество занимательных историй. В Сланцах он познакомился со своей будущей женой – Ольгой Константиновной Дмитриевой (1916 г. р.) – она работала бухгалтером в воинской части.

По словам отца Василия, в 1939–1940 гг. он участвовал в «Зимней войне» с Финляндией. Однако в трудовой книжке (послевоенной) этот факт не отражен,– написано, что он с 1938 г. по 1941 г. он работал начальником снабжения МВД строительства № 200 г. Ленинграда.

Между Финской и Великой Отечественной войной участвовал в строительстве укрепрайона на Балтийском море – «Новый Кронштадт» на Сойкинском полуострове, возле нынешнего Кингисеппа. Руководил работой сотен заключенных. Его поразило, что многие осужденные сидели безо всякой вины, и он старался помочь им, чем мог. Он покупал у эстонцев рыбу для столовой, за что был обвинен в связи с финнами, и арестован. Ему удалось оправдаться, а потом он встретил доносчика и показал ему текст доноса. Батюшка вспоминал: «Благодарю Бога, что Он удержал меня от желания отомстить этому человеку за подлость».

В начале войны немцы начали бомбить укрепрайон. Была полная неразбериха, растерянность, нервозность. Все бегали и спрашивали друг друга, что делать? Никто не хотел брать на себя ответственность за эвакуацию, всё ждали приказа вышестоящих начальников, а приказа не поступало.

Тогда Василий Федосеевич взял на себя организацию эвакуации людей, оружия, оборудования на свой страх и риск. Дал указание готовить вагоны, погружать людей, из стратегических запасов в каждый вагон давал продовольствие. Потом грузили оборудование, инвентарь. Кроме того, он вывез эшелон заключенных, чтобы их не расстреляли перед приходом немцев.

Это было тяжкое время,– люди жили в атмосфере страха, все боялись ответственности, так как знали, что за любое неверное действие могли тут же расстрелять, обвинить во вредительстве или измене родине. Так случилось и с Василием Федосеевичем: его обвинили в расхищении стратегических запасов базы,– это те самые продукты, которые погрузили в вагоны с людьми для того, чтобы они не голодали в пути. «Если бы я не вывез эти запасы,– вспоминал отец Василий,– они достались бы немцам». К счастью, и на этот раз ему удалось оправдаться.

До войны Василий Федосеевич не проявлял религиозной ревности, веру свою скрывал. В то время у храмов часто дежурили комсомольцы, и если замечали молодого человека, выходящего из храма, тут же проверяли документы,– все это могло закончиться сроком в одном из островов ГУЛАГа. Увлекался акробатикой, клоунадой, эстрадой, бальными танцами. В комсомол не вступал, безбожником не был, но от храма отошел, после ухода из дома 10 лет не причащался.

В начале войны арестовывали всех военнослужащих с нерусскими фамилиями, арестовали и Василия Федосеевича, т.к. решили, что у него немецкая фамилия (Швец). Пришлось доказывать малограмотным особистам, что фамилия – украинская. Он навещал в тюрьме своих арестованных друзей-офицеров, носил им передачи, хотя это было очень опасно.

В конце лета 1941 года Василия Федосеевича направили заместителем начальника одной из четырех партий в экспедицию на Север с целью наметить трассу будущей железной дороги из места, где находилось множество лагерей заключенных, по кратчайшему пути во внутреннюю часть страны. Это делалось для того, чтобы можно было вывезти заключенных, если немцы подойдут близко. Сталин понимал, что среди множества заключенных найдется немало тех, кто возьмется за оружие ради свержения ненавистного режима. В составе экспедиции были геологи, геодезисты, железнодорожники. Высадили их за Воркутой. За лето и осень они прошли около тысячи километров. Здесь Василий Федосеевич едва не погиб,– увяз в болоте почти до шеи, и тогда вспомнил о молитве, обратившись к Господу: «Господи, если останусь жив, обещаю Тебе, что послужу Тебе, … я послужу Тебе, только не дай здесь утонуть!». В этот момент одна нога встала на что-то твердое, потом и вторая нога нашла опору.

После завершения экспедиции участников экспедиции направили на переформирование в Западную Сибирь. В пути Василий Федосеевич опоздал на свой поезд, а за это полагался расстрел. С Божией помощью ему все же удалось догнать свой состав.

Во время войны Василий Федосеевич организовал труппу, которая постоянно выступала перед бойцами с акробатическими и силовыми номерами, клоунадой, пели смешные частушки про Гитлера. Однажды во время выступления Василий Федосеевич жонглировал двухпудовыми гирями. Сидевший в зале командарм не поверил, что гири настоящие, вышел на сцену, чтобы разоблачить «силача». Однако он едва смог оторвать от пола эти гири под смех всех собравшихся. Тогда командарм громко сказал: «Раз у нас есть такие богатыри, никто нас не сможет победить! Представляю нашего богатыря к медали «За Отвагу» и приказываю давать ему двойной паек!». После этого случая ему до конца войны выдавали двойной паек.

На фронте Василий Федосеевич находился с февраля 1942 г. по май 1945 г. – младший сержант 1061 стрелкового полка 272 стрелковой дивизии. Не имел ни одного ранения, хотя всю войну находился на передовой, в минометном дивизионе. По окончании войны был оставлен в оккупационных войсках до особого распоряжения. Выступал на сцене перед немцами и союзниками.

Демобилизовался в ноябре 1945 г. из Германии после сердечного приступа на сцене, когда выступал перед союзным командованием с силовым номером: русский богатырь поднимал на мизинце четырех немецких девушек.

Вернувшись после демобилизации в Ленинград, Василий Федосеевич долго не мог устроиться на работу, пока не встретился со своим однополчанином, который предложил ему престижную и хорошо оплачиваемую работу начальника снабжения Леншвейпромсоюза Ленинградской промысловой кооперации. В это время началось постепенное его обращение на путь духовного служения. Рубежом в жизни Василия Федосеевича стал рассказ митрополита Гор Ливанских Илии (Карама) во время его пребывания в Ленинграде (в 1947 г.). Он поведал о том, как предстательством Пресвятой Богородицы была спасена Россия во время Великой Отечественной войны. В 1948 г. получил в подарок Евангелие.

После этого он ушел из коммерции и по рекомендации своего друга Семена Лукича в 1948 г. устроился на работу препаратором в Центральном Рентгенологическом радиологическом и раковом институте и одновременно учился на курсах рентгено-фото-макро-микро… В 1949 г. перешел в Институт онкологии Академии медицинских наук лаборантом Рентгеновского отделения.

Закончив курсы фотографа-рентгенолога, Василий Федосеевич с 27.02.1950 г. по 10.02.1955 г. занимал должность заведующего Фото-макро-микролабораторией в 1-м Мединституте. Будучи опытным снабженцем, Василий Федосеевич раздобыл уникальную немецкую аппаратуру и создал лучшую в стране гистологическую лабораторию (для фотографирования срезов тканей тела, опухолей, микро и макро). К нему приезжали ученые и медики со всей страны готовить материал для диссертаций, платили за помощь в работе,– эти деньги впоследствии были потрачены на восстановление храма в Каменном Конце. Здесь он познакомился с учениками академика Павлова. Их рассказы о глубоко верующем академике произвели на Василия Федосеевича огромное впечатление.

Переворот в сознании Василия Федосеевича произвело посещение старца Серафима Вырицкого в 1949 г.,– они беседовали всю ночь. Старец пророчествовал о судьбе России и Православной Церкви. Отец Серафим благословил Василия Федосеевича поселиться в Вырице, после чего он купил половину дома в поселке.

27.01.1952 г. Василий Федосеевич женился на Ольге Константиновне. Она ждала его всю войну. Венчались в Троицкой церкви на Спасской улице г. Ленинграда 6 февраля 1952 г., венчал отец Борис Николаевский при настоятеле отце Филофее Полякове. Впоследствии по благословению старца Симеона Псково-Печерского супруги стали жить как брат и сестра. А когда супруг пошел работать в церковь псаломщиком, чтобы подготовиться к принятию священного сана, жена подала на развод,– ее убедили так сделать сестры.

С этого времени главным содержанием его жизни стали вера и Церковь, Василий Федосеевич близко общался со многими старцами: преподобными Серафимом Вырицким, Кукшой Одесским, Симеоном Псково-Печерским, Амфилохием Почаевским. Близко знал Валаамских старцев, которые жили в Псково-Печерском монастыре.

В 1954 г. Василий Федосеевич впервые приехал в Печоры, поисповедался у старца Симеона, и с того момента стал приезжать к нему постоянно. Старец принял его в число своих духовных чад. Каждый год на лето Василий Федосеевич приезжал в Печоры и работал там. Отец Симеон позволял ему жить в своей мастерской,– по словам батюшки это был один из счастливейших периодов в его жизни. Старец часто беседовал с ним допоздна, рассказывая о духовном, о своей жизни. Многие из фотографий, которые украшают жития прп. Симеона, сделаны Василием Федосеевичем.

Однажды приехал он к отцу Симеону в Печоры, в портфеле были рентгенограммы и фотографии для чужих диссертаций. Старец посмотрел их и спросил: «Это с живых людей?» Василий Федосеевич ответил: «Нет, с мертвых». Старец сказал: «Мертвыми занимаетесь, а живые гибнут! Нам священники нужны». «Я уже старый»,– возразил Василий Федосеевич, на что старец сказал, что у Бога годы никто не считал. Старец Симеон благословил его на священство, предсказав долгую жизнь. Действительно, отец Василий прослужил в священном сане 48 лет, хотя рукоположился в 50 лет. Исполняя благословение старца, он решил стать священником, но перед этим произошло еще немало событий.

Одним из сигналов о том, что пора уходить из науки и начать служение Богу стал обыск, который милиция устроила в его лаборатории. Там были духовные книги, иконы, святыни – всё унесли в отсутствие хозяина. Вызвали его на беседу, во время которой Василий Федосеевич жестко потребовал возвратить все, что органы изъяли из кабинета, сказав, что все духовные книги куплены в букинистических магазинах, о чем свидетельствуют штампы с указанием цены. Они хотели уличить его в религиозности и запугать, но ничего у них не вышло,– и книги возвратили и извинились.

 Однажды в Вырице на даче Василий Федосеевич молился: «Господи, пошли мне человека, которому нужно помочь». Тут же слышит стук в дверь. Оказалось, это пришли попрошайничать цыганки. Василий  Федосеевич удивился, взмолился: «Господи, кого Ты мне послал?» Спросил у цыганок, крещеные ли они есть ли у них крестики, рассказал о вере и церкви. А потом сказал: «А теперь я дам вам все, что ни попросите».  Цыганки попросили у него только крестики и больше ничего не взяли. Из этого случая о. Василий сделал вывод, что Господь призывает его помогать людям не материально, а духовно.

В 1955 г. Василий Федосеевич уволился из института и начал подготовку к принятию священства. Для этого он служил псаломщиком в храмах г. Ленинграда: на Смоленском и на Волковом кладбище, в Казанском храме поселка Вырица, где сблизился со многими духовными чадами прп. Серафима Вырицкого. В 1956 г. Василий Федосеевич поступил в Ленинградскую духовную семинарию. После краткого обучения на очном отделении он перешел на заочное отделение. Но его вскоре закрыли, и он закончил только 3 класса семинарии в1958 г.

В 1963 г., будучи уже 50-ти лет, Василий Федосеевич был рукоположен архиепископом Псковским Иоанном во диаконы – 28 августа и во священники – 24 сентября целибатом, т.к. жена подала на развод. А с 4 октября 1963 г. о. Василий стал настоятелем Свято-Никольского храма с. Каменный Конец Гдовского района Псковской области. Он сознательно выбрал самый бедный и удаленный приход, чтобы потрудиться и восстановить разрушенный храм. Храм огромный даже для города: четверик 25 на 25 метров, колокольня 70 метров, купол храма 45 метров. Здесь он проявил себя неутомимым тружеником. Своими руками ремонтировал храм, сам зарабатывал средства на ремонт. Строил леса, расписывал купол, ремонтировал и красил крышу. Эта черта сохранилась в нём до глубокой старости, он и в 70 лет ковал кувалдой лестницу по форме купола и устанавливал ее, в 75 лет красил крест на куполе на высоте 70 метров. В 79 лет трижды ездил на Псху, высоко в горах в Абхазии на Кавказе. Отслужил там 10, а во второй раз – 11 литургий, всех живущих в окрестностях окрестил и повенчал. Ездил в Грузию к грузинскому Патриарху за разрешением строить храм на Псху в Абхазии.

В период восстановления храма (1963–1970 гг.) прихожанами были в основном местные жители, был хороший хор, лишь немногие из его старых знакомых приезжали на воскресные службы. Литургия служилась только по воскресным и праздничным дням. На буднях батюшка занимался ремонтом церкви, ездил в Ленинград за материалами или за деньгами, продолжал делать фото для диссертаций, чтобы заработать средства на восстановление храма.

В 1970-е годы окрестные деревни опустели, но храм наполнился приезжими паломниками. С самого начала служения в священном сане отец Василий начал ездить по всей стране (Ленинград, Москва, Украина, Казахстан, Молдавия, Эстония и др.), везде собирал людей, беседовал, соборовал, служил молебны,– многие исцелялись при этом от тяжелейших душевных и телесных недугов и начинали ездить в паломничества в Каменный Конец. О. Василий лечил страждущих простыми народными средствами, соединенными с постом, молитвой и участием в церковных таинствах.

Батюшка часто крестил приезжавших прямо в Чудском озере. Не раз бывало, что прибывшие в Каменный Конец супруги принимали в один день 5 таинств: крещение, миропомазание, исповедь, причастие и венчание.

Через 7 лет служения в Каменном Конце о. Василию предложили стать священником в любимом Пюхтицком монастыре. Ему очень хотелось послужить в этой обители Пречистой. Уже была договоренность, обещали прислать священника для замены. Перед отъездом о. Василий поехал на велосипеде к храму, чтобы попрощаться с прихожанами, но в пути упал и сломал ногу. Об этом моменте своей жизни батюшка вспоминал: «Боль ужасная, лежу я на земле и говорю: благодарю Тебя, Господи, что вразумил меня, безумца! Никуда я отсюда не уйду!». Если бы отец Василий перевелся, то храм в Каменном Конце закрыли бы. Пришлось служить Пасхальную службу на костылях, с гипсом.

С 1980-х годов о. Василий устраивает при храме скит со строгим уставом, здесь постоянно живут несколько человек. Литургия служится часто, приезжает множество паломников – до 50-ти человек каждое воскресенье. В 80-е годы батюшка регулярно ездил на исповедь к отцу Кириллу (Павлову) в Лавру.

Жизнь о. Василия на приходе была беспокойной: постоянные конфликты с уполномоченным, вызовы к начальству, угрозы, штрафы за то, что крестил и служил молебны в соседних деревнях на дому, за постройку сторожки при храме, за крестные хода… Власти заставили правящего архиерея отправить о. Василия на покой по возрасту, о чем пришел указ. Батюшка спрятал этот указ в бумажник и продолжал служить. Владыка был доволен таким исходом дела.

Много раз, практически каждый год, были попытки ограбить храм. Грабители стреляли из ружья, а сторожа бросали в них камни с колокольни. После первых попыток ограбления о. Василий решил ночевать в храме, между алтарями сделал лежанку, но обычно не спал, а всю ночь молился. Когда он уезжал, в храме всю ночь молились помощники. В окрестных храмах были похищены все ценные иконы, одного сторожа сожгли вместе с храмом, другого привязали к столу и засунули в чулан, его только через три дня нашли. А в Каменном Конце воры ни разу не смогли забраться внутрь храма.

За усердное служение получил  награды: 1972 г. – камилавка, 1973 г. – звание протоиерея, 1975 г. – наперсный крест, 1986 г. – палица.

Выйдя за штат 01.11.1990 г., о. Василий до 1995 г. часто, почти как прежде, ездил служить в Каменный Конец. Потом несколько лет жил в Москве, в районе Перервы, в квартире духовных чад. Последние годы жил в Печорах. Главным содержанием его жизни в эти годы стала миссионерская деятельность по всей стране и в постоянных паломничествах по святым местам за границей. Батюшка был духовником множествапаломнических поездок в Иерусалим и по святым местам Греции, Италии, Польши.

ДУХОВНЫЙ ОБЛИК

О. Василий выделялся постоянным горячим молитвенным настроем, многие годы молился по ночам со слезами. Даже в холодном алтаре во время молитвы обливался потом. Много раз ему предлагали монашеский постриг, но он отказывался и говорил: «Я и так монах по духу, а если меня постригут, вы меня больше не увидите (монашество понимал как затвор). Пусть останусь как есть».

Старцы советовали ему сидеть на месте в Каменном Конце и служить каждый день Литургию, но сам о. Василий главное призвание свое видел в апостольской проповеди, и с этим может согласиться каждый, кто имел счастье общаться с ним. Он действительно имел дар апостольской проповеди, дар зажигать в сердцах огонь евангельской веры. Скольких людей привел он в храм, исцелил от вредных привычек (курения, пьянства), из теплохладных превратил в ревностных христиан. Сотни священников и монахов сейчас говорят, что на духовный путь их направил о. Василий.

Батюшка был замечательным рассказчиком, часто всю ночь проводил в беседах с паломниками. Его назидательные духовные рассказы находили отклик в сердцах многих и многих, слушая их сотни людей обратились к покаянию, вступили на путь ревностной духовной жизни. Хотя в своих рассказах он не всегда следовал точным фактам, но эти рассказы лучше передавали духовную суть происходящего, чем последовательное изложение событий.

Батюшка отличался крайне благоговейным и истовым совершением богослужения. И от всех присутствующих требовал строгого молчания, обязательных поклонов на трисвятом и на «приидите поклонимся…». Богослужение длилось по 8-10 часов, а иногда до 16 часов.

Отец Василий служил Божественную литургию практически ежедневно, стараясь не пропускать ни одного дня даже во время многочисленных поездок по стране.

В Каменном Конце вечером, когда заканчивались все работы, читали сначала вечерние молитвы, потом 9-й час, вечерню и 3 канона к причастию. После вечерни отец Василий начинал исповедь и бесконечно длинную проповедь-беседу почти до утра. Ночью батюшка оставался в алтаре, молился там в одиночестве. Ложился спать уже под утро, а то и совсем не спал, любил ночную молитву.

В 7 часов утра читали утренние молитвы и вычитывали 3 уставные кафизмы. Обычно потом еще читали акафисты, пока батюшка будет готов начинать утреню. Далее шла утреня, часы, после часов опять что-нибудь читали, пока отец Василий поминал бесконечные синодики (проскомидию он совершал на утрене). Утреню всегда служил только утром. После утрени служили Божественную литургию. Заканчивалась служба поздно – в 3-4 часа дня. В субботу после Литургии служилась полная панихида. Вечером перед ужином читали вечерние молитвы.

Великим постом на первой седмице и с четверга страстной служили ежедневно. Остальные седмицы Великого поста о. Василий ездил по стране, собирал народ, всех соборовал, а в храме служил только по субботам и воскресеньям.

На первой седмице Великого поста пищу не вкушали первые три дня. Не вкушали пищи также все пятницы и первые три дня страстной седмицы.

О. Василий сам был постником, и учил строгому посту всех приезжавших к нему. После войны перестал есть мясо, а вскоре и яйца. Став священником, перестал вкушать молочные продукты. Яйца перестал вкушать после слов блаженной Екатерины Пюхтицкой: «А из яичка тоже курочка получается». Даже на Светлой седмице перед Литургией строго постился. Рыбу ел только на Пасху. Чай и кофе никогда не пил. Почти не ел соли, чтобы не было жажды. Не вкушал пищи в первую и страстную седмицу Великого поста, все пятницы и накануне всех праздничных служб. Спал как можно меньше.

Был непримиримым противником пьянства и курения,– бывало, что даже в гостях у духовенства выбрасывал бутылки со стола. От всех требовал бросить пагубные привычки, и с его молитвой многим это удавалось.

До глубокой старости сохранил батюшка бодрость и силы. Он никогда не делал себе уколов, не принимал аптечных лекарств, лечился только народными средствами.

Муху старался поймать и выпустить, а если убивал, то делал покаянные поклоны.

Основой жизни его было служение – Богу и людям.О. Василий служил так, что чувствовался огонь – духовный огонь, духовная сила. Немощи человеческие у батюшки были, но сила духа, сила молитвы, служение – всё это от Бога.

О. Василий был человеком огненного темперамента, и с ним было не всегда легко, но он всегда оставался настоящим подвижником равным древним старцам, не давая себе ни минуты покоя. Даже далекий от церкви человек, находясь рядом, мог ощущать его любовь к людям и Богу и веру – ту веру, которая способна творить чудеса. Не раз о. Василий своим советом и участием оказывал решающее влияние на жизнь и судьбу многих людей.

По характеру, по живости и активному отношению к жизни ему надо было находиться постоянно среди народа. Он был поистине народным старцем, постоянно ездил по близлежащим городам – в Сланцы, Нарву, и в дальние места – в Ленинград, Москву, Волгоград, в Молдавию, на Украину,– где только он ни побывал за годы своей долгой жизни!

Очень многих исцелил он от рака, от иных телесных и душевных болезней исповедью, соборованием, причастием, горячей молитвой, купанием в святых источниках и особой своей мазью. Мазь варил в алтаре из огарков напрестольных свечей, лампадного масла с престола, афонского ладана, добавлял освященную воду. Перед этим три дня не вкушал пищи, не пил воды, а во время приготовления мази непрерывно читал молитвы. Сейчас эту мазь делают по его рецепту в некоторых монастырях, и тоже происходят исцеления. Батюшка ездил по всей стране и соборовал православных на квартирах; после совершения Таинства многие исцелялись от тяжелейших болезней. Во время постов его с надеждой и трепетом ждали во многих городах и весях нашей отчизны.

О. Василию много раз предлагали взять на себя отчитку больных и одержимых, но он не одобрял отчитку и считал более действенным средством генеральную исповедь, строгий пост, соборование, причащение.

О. Василий тонко чувствовал Волю Божию, что проявлялось в советах и в том, что он часто неожиданно появлялся именно там, где была очень нужна его помощь.

В общении с людьми о. Василий нередко юродствовал, говорил притчами, отчего его многие не понимали.

До глубокой старости оставался в душе озорным ребенком,  мог с азартом играть с детьми. Чисто начинал бить  скрученным полотенцем сначала себя, потом и всех окружающих, причем все с радостью просили «добавки».

Был очень прямым, обличал духовенство, за что был в немилости.

В нем удивительным образом сочеталась крайняя строгость и самая нежная любовь к своим духовным чадам. Он говорил: «Нужно быть строгим прежде всего к самому себе…»

БОЛЕЗНЬ И КОНЧИНА

Последние годы о. Василий жил в г. Печоры Псковской области. Старческой немощью и многими болезнями Господь очищал его душу для Царствия Небесного. Первое время его возили в Псково-Печерский монастырь служить и причащаться. Потом его причащали каждый день на дому иеромонахи монастыря. За 20 дней до кончины три дня были сильные боли, потом боль ослабела. Последние 17 дней жизни он ничего не вкушал, 7 дней не пил, но до последнего дня переживал пасхальную радость, пытался петь «Воскресение Христово видевше…» Перед смертью напряженно молился, пытался креститься. В конце три раза глубоко вздохнул и испустил дух.

Отпевание совершалось в первое воскресенье Великого поста – в день торжества Православия в Сретенской церкви Псково-Печерского монастыря, в которой находятся мощи прп. Симеона (Желнина) – его духовного отца. В отпевании участвовали 12 священников с разных концов России при большом стечении духовных чад. Приехали люди из Волгограда, Сургута и других городов. Лицо и руки восковые, лицо открыто. С утра была плохая погода, а после отпевания вышло солнце, открылось голубое небо, настоящая весенняя погода. Погребли протоиерея Василия в Богом Зданных пещерах Псково-Печерского монастыря в отдельной крипте.

ВЕЧНАЯ ЕМУ ПАМЯТЬ!

Иеромонах Александр (Дзюба)

Александр Трофимов